V
После обеда мы с Фиделисом и Тетром обсуждали предстоящее моё отплытие в Карфаген.
По правде сказать, мне не хотелось никуда ехать. И сначала, когда Галла Плацидия произнесла имя Бонифация, я не понял, о ком речь, и первое, что мне пришло в голову, это лев Бонифаций из мультфильма «Каникулы Бонифация», так как я совершенно забыл о некоем деятеле Бонифации, который управлял провинцией Северная Африка и был замешан в каком-то конфликте. Я никак не мог себе представить, как мне с ним говорить и был уверен, что он меня не послушает, к тому же, что-то припоминал, что невольно именно Бонифаций стал причиной вторжения вандалов. Не хотелось ввязываться в конфликтные ситуации, тем более, когда знаешь, что это бесполезно, уже всё свершилось, и я, как песчинка, носимая ветром, которая только ударяется и отскакивает без пользы для себя и результата для других. И, несмотря на бесполезность моей миссии, ехать придётся, что меня особенно удручало.
Утром следующего дня Фиделис отправился в имение. Надо было предупредить команду и гребцов. Несколько дней, в течение которых я ждал прибытия триерарха, ответственного за плавание и навигацию, посвятил, вместе с Тетром, отбору товаров, которые мы возьмём с собой. Хоть цель поездки – выполнение поручения высокой особы, но не гнать же корабль порожним. Когда приехал триерарх, а попросту и привычнее говоря, капитан разбитого штормом корабля, мы занялись покупкой нового судна, потому что прежнее отремонтировать так быстро нет никакой возможности. Я в этом деле ничего не смыслю, поэтому полностью доверился ему, а именно Флору Фиску Донату, он служил ещё «моему» отцу. Выглядел, несмотря на худощавость, крепким и сильным. Спокойный взор его темно-карих блестящих глаз говорил об уравновешенном характере. Черные волосы немного спускались на лоб, прикрывая глубокие борозды морщин. В одежде и во всём его облике ощущалась аккуратность и основательность. Ходил он большими шагами уверенной походкой. Он очень сожалел, что разбился корабль, Флор плавал на нём восемнадцать лет.
Мы объездили с ним несколько судоверфей. Донат придирчиво и тщательно осматривал только что построенные галеры. Часто ворчал, недовольный работой: «этот и пяти лет не прослужит», «дрянь, в первом же шторме развалится», «слабый, не выдержит натиск пиратов» и так далее и тому подобное. Я понимал, что Флор прав и хочет выбрать надёжное судно, чтобы уверенно себя чувствовать в море. Но я уже начинал терять терпение, время шло, а у нас ещё далеко не всё готово к отплытию и нет самого главного – корабля. Я Флора не торопил, он сам знал, что нам медлить нельзя, и как бы в своё оправдание говорил: «Раньше суда по двадцать-тридцать лет служили, а теперь мастера не те». А я мысленно отвечал: «Хотя бы на год, а там видно будет», вслух же говорил: «Важно, чтобы шторм выдержал». «Вот это-то и главное», – подхватывал Флор Донат.
Наконец, нам удалось отыскать галеру, которая отвечала всем требованиям моего капитана. На мой взгляд, она почти ничем не отличалась от тех, которые забраковал. Но Флор видел в них существенную разницу.
К округлым бокам судна крепились вёсла, по одиннадцать с каждого. К двум съёмным мачтам: высокой в центре и на носу – пониже, уже прикреплены паруса. По обеим сторонам перед кормой – по лопасти-веслу. Трюм довольно вместительный.
Теперь, когда есть корабль, и значит моё отплытие совсем скоро, через несколько дней, мне снова стало не по себе. Только я начал привыкать, и нужно ехать. Опять новые для меня люди, не знаю, как себя с ними вести, о чём разговаривать. Там и родственники «мои» живут. Надо и с ними встретиться. Беспокоило то, как они меня примут? Не хотелось впутываться в политику, но ослушаться правителя государства без риска для своей жизни невозможно. С приближением дня отъезда усиливалось моё волнение.
Глава шестая. В Карфагене
I
Уже второй день, как мы в пути. Галера наша идёт уверенно; погода стоит хорошая, часто дует попутный ветер, давая отдых нашим гребцам. Я вначале, если честно, немного боялся, как плыть на этом древнем, хоть и новом судне? Но, наблюдая, как Флор ведёт наш корабль спокойно и верно, перестал беспокоиться. Фиделис ранее неоднократно бывал со «мной» в Карфагене, поэтому он стал моим помощником и советчиком. Кроме нашей команды на судне находилось четверо друзей Бонифация, которых, как и меня, попросила Галла Плацидия поехать к нему. Они «меня» знали давно, более того, мы все оказывается давние приятели. Но с ними мне было скучно, потому что они говорили о людях, которых я не знал, и о вещах, которые не понимал. Поэтому я больше времени проводил с Фиделисом, Флором и командой, ссылаясь на дела и обязанности хозяина. Единственно, что меня заинтересовало в беседе со «своими» приятелями, так это то, что они недоумевали: «Почему Бонифаций не хочет возвращаться в Рим, когда его просит не кто-нибудь, а мать императора?! И неужели Бонифаций решил стать тираном, независимым правителем провинции?! Но это так на него не похоже! Откуда в нём такая перемена?»
Прошло ещё трое суток, и ранним утром сквозь дымку тумана мы увидели берег! Меня одолевали противоречивые чувства. Два дня назад нас настигла буря, я здорово перетрусил. И, когда меня стала одолевать паника и крепла уверенность, что, видимо, сейчас и закончится моя жизнь в древнем мире, а может и вообще на этом свете, шторм будто утихомирился. Всё обошлось: наша галера выдержала напор дикого ветра и натиск безжалостных волн, и никого не смыло за борт. Поэтому, с одной стороны, я обрадовался благополучному прибытию, но с другой – меня беспокоили предстоящие встречи. В-третьих, Карфаген всегда у меня ассоциировался с финикийским государством, и по-другому я не мог его себе представить. От самого слова веет древностью. Карфаген – далёкая культура исчезнувшего народа, поэтому таинственная и манящая. И я даже с каким-то внутренним трепетом ступил на землю из «Истории древнего мира». Впрочем, земля откуда я прибыл на корабле, тоже из того же мира, но Карфаген…
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Ныне – город Барселона